А.А. Фет - Письма - Н. Н. Страхову - Ноября, 1877.

Моск.-Кур. ж. д. полуст. Еропкино.

Ноября, 1877.

Милостивый государь,
Николай Николаевич!
Прежде всего прогну извинить, если письмо мое почему-либо покажется Вам
эксцентричным или несообразным. В моих интимных отношениях я люблю быть или
на распашку, или никак. Я очень высоко ставлю формы общественной вежливости,
но если за ней tabula rasa {чистая доска (лат.).}, то бог с ней.
Не буду говорить, до какой степени, после мимолетной встречи в Питере,
меня тянуло сблизиться с Вами как с мыслителем. В нашей умственной пустыне
такое влечение более чем понятно; но, увидав Вас ближе, я открыл в Вас то,
что для меня едва ли не дороже мыслителя. Я открыл в Вас кусок круглого,
душистого мыла, которое не способно никому резать руки и своим мягким
прикосновением только способствует растворению внешней грязи, нисколько не
принимая ее в себя и оставаясь все тем же круглым и душистым, плотным телом.
Вы скажете: "я объективен, как всесторонний мыслитель". - Какое мне дело:
почему? Я чувствую себя с Вами хорошо, и этим довольствуюсь. Я не забыл
данного Вами на прощанье обещания погостить у нас в летнее время будущего
года. Но ведь подобные обещания часто даются вежливости ради, чтобы не
обидеть отказом.
В настоящее время я в сильных попыхах по случаю перекочевки из
Орловской в Курскую губернию {1}, где жена купила поистине очаровательное
имение, как усадьба и как местность. Если эстетический человек может где
вздохнуть свободно от трудов, то это, без сомнения, там. Это по той же
Курской дороге, только 2 1/2 часами дальше к Курску. Лев Николаевич уже дал
мне слово навестить нас летом. Он, бедный, с ужасом ждет разрешения своей
милой, но слабеющей жены. - Очередь за Вами. На досуге черкните мне по
выставленному адресу, можем ли мы рассчитывать на радость принять вас на
новоселье?
Письменное обещание я уже приму за положительное и успокоюсь до лета в
приятной мечте крепко пожать Вам руку при свидании.

Глубоко уважающий вас
А. Шеншин.

Мой адрес: Еропкино, Афанасию Афанас. Шеншину.

По литерат. фамилии моей в наст. время письмо и не дойдет, чему я очень
рад, т. к. людям не нужна моя литература, а мне не нужны дураки.