Эстетические воззрения Фета - Основные мотивы лирики в творчестве А. А. Фета - рефераты по творчеству А.А.Фета

 

Эстетика — наука о прекрасном. И взгляды поэ­та на то, что есть прекрасное в этой жизни, скла­дываются под воздействием самых различных об­стоятельств. Здесь все играет свою особую роль — и условия, в которых прошло детство поэта, сфор­мировавшее его представления о жизни и красоте, и влияние учителей, книг, любимых авторов и мыслителей, и уровень образования, и условия всей последующей жизни. Поэтому можно

ска­зать, что эстетика Фета — это отражение трагедии раздвоенности его жизненной и поэтической судь­бы.

 

Так Полонский очень верно и точно определил противостояние двух миров — мира житейского и мира поэтического, которое не только чувствовал поэт, но и декларировал как данность. «Идеаль­ный мир мой разрушен давно...» — признавался Фет еще в 1850 году. И на месте этого разрушенно­го идеального мира он воздвиг иной мир — сугубо реальный, будничный, наполненный прозаически­ми делами и заботами, направленными к достиже­нию отнюдь не высокой поэтической цели. И этот мир невыносимо тяготил душу поэта, ни на мину­ту не отпуская его разум. В этой раздвоенности су­ществования и формируется эстетика Фета, глав­ный принцип которой он сформулировал для себя раз и навсегда и никогда от него не отступал: поэ­зия и жизнь — несовместимы, и им никогда не слиться. Фет был убежден; жить для жизни — значит умереть для искусства, воскреснуть для искусства — умереть для жизни. Вот почему, по­гружаясь в хозяйственные дела, Фет на долгие го­ды уходил из литературы.

Жизнь — это тяжкий труд, гнетущая тоска и

страдания:

Страдать, весь век страдать, бесцельно, безвозмездно,

Стараться пустоту наполнить и взирать,

Как с каждой новою попыткой глубже бездна,

Опять безумствовать, стремиться и страдать.

В понимании соотношения жизни и искусства Фет исходил из учения своего любимого немецкого философа Шопенгауэра, книгу которого «Мир как воля и представление» он перевел на русский язык.

Шопенгауэр утверждал, что наш мир — худ­ший из всех возможных миров», что страдание не­отвратимо присуще жизни. Этот мир не что иное, как арена замученных и запуганных существ, и единственно возможный выход из этого мира — смерть, что рождает в этике Шопенгауэра аполо­гию самоубийства. Опираясь на учение Шопенгауэра, да и до зна­комства с ним, Фет не уставал твердить, что жизнь вообще низменна, бессмысленна, скучна, что ос­новное ее содержание — страдание и есть только одна таинственная, непонятная в этом мире скорби и скуки сфера подлинной, чистой радости — сфера красоты, особый мир,

Где бури пролетают мимо,

Где дума страстная чиста, —

И посвященным только зримо

Цветет весна и красота

(«Какая грусть! Конец аллеи…»)

Поэтическое состояние — это очищение от всего слишком человеческого, выход на простор из тес­нин жизни, пробуждение от сна, но

прежде всего поэзия — преодоление страдания. Об этом говорит Фет в своем поэтическом манифесте «Муза», эпи­графом к которому берет слова Пушкина «Мы рождены для вдохновенья, Для звуков сладких и молитв».

 

О себе как о поэте Фет говорит:

Пленительные сны лелея наяву,

Своей Божественною властью

Я к наслаждению высокому зову

И к человеческому счастью.

Ключевыми образами этого стихотворения и всей эстетической системы Фета становятся слова «Божественная власть» и «наслаждение высокое». Обладая огромной властью над человеческой ду­шой, поистине Божественной, поэзия способна преобразовать жизнь, очистить душу человека от всего земного и наносного, только она способна «дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам».

Извечным объектом искусства, по убеждению Фета, является красота. «Мир во всех своих частях, — писал Фет, — равно прекрасен. Красота разлита по всему мироз­данию. Весь поэтический мир А. Фета располагается в этой области красоты и колеблется между тремя вершинами — природа, любовь и творчество. Все эти три поэтических предмета не только соприка­саются между собой, но и тесно взаимосвязаны, проникают друг в друга, образуя единый слитный художественный мир — фетовскую вселенную красоты, солнцем которой является разлитая во всем, скрытая для обычного глаза, но чутко восп­ринимаемая шестым чувством поэта гармониче­ская сущность мира — музыка. По словам Л. Озе­рова, «русская лирика обрела в Фете одного из наиболее музыкально одаренных мастеров. Начер­танная на бумаге буквами, его лирика звучит, по­добно нотам, правда для тех, кто эти ноты умеет читать

На слова Фета сочиняли музыку Чайковский и Танеев, Римский-Корсаков и Гречанинов, Аренский и Спендиаров, Ребиков и Виардо-Гарсиа, Вар­ламов и Конюс, Балакирев и Рахманинов, Золота­рев и Гольденвейзер, Направник и Калинников и многие, многие другие. Число музыкальных опу­сов измеряется сотнями».