А.А. Фет - Письма - Я. П. Полонскому - 16 февраля 1892.

Москва. Плющиха, соб. дом.

Дорогой друг Яков Петрович.
Спасибо тебе за успокоительную весточку, в которой плохо только твое
бывшее нездоровье. Не знаю, что лучше: временные усиленные натиски болезни
или хронический слон {1}, который своею тяжелою пятою постоянно стоит у тебя
на груди. Если я хвастаю чем-либо, то это тем, что никому не завидую, и еще
бывший мой эскадронный командир Матвеев ("Мои воспоминания") упрекал меня,
что я отыгрываюсь от невзгод стеснением личных своих потребностей. Если бы
этого не было, то в нынешнем году нам, окончательно голодающим, не с чем
было бы послать за булкой. Как в материальном отношении ни трудно
воздержание, но в нашем поэтическом деле оно, по-моему, еще труднее. Чтобы
нам не писать, едва ли возможно заживо отпеть себя, подобно Майкову, а уж
следовало бы нанять унтер-офицера с палкою, который бы при первом стихе так
бы хватил меня по голове, что я бы и следующей рифмы не подобрал. Что
касается до совершенства, то на этот счет можно бы успокоиться на мысли, что
во всех сферах - "и всюду страсти роковые, // И от судеб защиты нет" {2}.
Чего бы кажется проще ожидания справедливости такого института, как
министерство. Если бы издатель доказал тебе, что ты перебрал сто рублей
гонорару, то, конечно, ты, честный человек, сейчас бы возвратил излишнее, а
тут министерство, подобно еврею закладчику, норовит замолчать заведомо
перебранное. Я даже не предполагаю возможности личных хлопот твоих по моему
делу, но при многочисленных твоих знакомствах, не найдется ли какой менее
крупной жилы, по которой ты, хотя бы письменно или при посредстве добрейшего
Александра Яковлевича, мог нащупать пульс моего дела. Где было помещено твое
стихотворение, о котором ты пишешь? Что касается до двух остальных, буду
поджидать их с нетерпением в "Русск. вестн.".
Все это время Муза моя сидела как подуреха и даже не выплевывала
подсолнечных семечек, но вчера и сегодня оступилась двумя стихотворениями,
которые при сем прилагаю. Передай всем твоим наши общие приветствия и
сердечные пожелания возможно полного здоровья.
Забавляет нас привезенный из деревни скворец, который еще раньше году
заговорил, и довольно отчетливо произносит "скворочка душечка". И я, как
скворец, вновь <готов> повторять тебе: будь здоров, будь здоров.

Твой А. Шеншин.
1

Не отнеси к холодному бесстрастью... (см. т. 1).

2

Не могу я слышать этой птички... (см. т. 1).