|
А.А. Фет -
Письма - Л. И. Толстому - 31 марта. Будановка 1878 г.
О, как живительны Ваши краткие письма, дорогой моей душе Лев
Николаевич. Знаете ли, какое доброе дело Вы ими делаете? Вы меня всякий раз
подымаете с земли, на которой я иногда лежу, скорбный, одинокий, как
расслабленный у овчей купели. Знаете ли, как я облизываюсь от предвкушения
наслаждения, когда сажусь писать Вам? Точь-в-точь маленький когда-то Илюша,
которого музыка вызывала из темной комнаты танцевать, а сознание, хорошо ли
выйдет, удерживало выходить с своим искусством на свет. Так и я все боюсь за
неумение высказать, что нужно. Но с Вами и это не страшно. Вы читаете между
строками. Очевидно, читая Ваши письма, я не помышляю о Льве Толстом, но надо
быть слепым, чтобы не поражаться ударами великого писателя. Таких приемов
нельзя выдумать. Вы правы - я не умею писать прозой, как не умеет А. Мюссе.
Задача лирика не в стройном воспроизведении предметов, а в стройности тона.
Живописцу нужно красную комнату, и он тащит и кардинальскую мантию и
старую бабушкину шаль, хотя такое согласование у романиста возбудит смех. Я
очень хорошо знаю, что в реальности das Ding an sich - есть Unding {Вещь в
себе не вещь (нем.).}, но я люблю мечтать, что дорожу в Вас тем, что не
может быть Predicat {Здесь в смысле: высказано (нем.).}. Какая счастливица
Ваша прелестная жена, мой постоянный неизменный идеал. Какая она
необыкновенная умница, - что знает, а не только чует свое счастье. Если бы
Вы были самым ограниченным, бездарным и несведущим человеком и я бы
посмотрел Вам в глаза и за теперешним их всевидением, проницательностью
досмотрелся до простоты и целостности этого взгляда, я бы и тогда
воскликнул: "Ессе homo {Вот человек (лат.).}. Вот тот человек, которого я
ищу и жажду". Вы говорите о низменности людей. Но надо условиться в термине
низменность. По-моему, по русской пословице "Не удастся свинье на небо
взглянуть" - низменна крыловская свинья под дубом. Напрасно:
Ведь это дереву вредит, -
Ей с дубу ворон говорит.
А она отвечает:
Мне были б желуди, ведь я от них жирею.
Выучите эту свинью древним и новым языкам, познакомьте с философией, с
искусствами, взглянет ли она когда на небо? Не потому, что она не способна
научиться, а потому, что она свинья и у ней шея кверху не гнется. Чем
большему ее научат, тем больше от нее беды. Она должна про высокое, как
нравственность, государство, народ, образование, искусство, судить по слуху.
Вот она и строит земледельческие академии, подрывая изо всех сил земледелие,
старается об истреблении волков и развитии общества стрелков и свободной
продаже пороха и запрещает под ужасным Штрафом возить порох по железным
дорогам, а другие уничтожила. Хлопочет о народных, принудительных
европейских школах и оставляет попов в презренном виде, от которого русский
человек - и раскольник и православный - готов откупиться последней курицей,
лишь бы иметь право загоготать ему в спину - и забывает, что в Европе нет
попа не из университета, да какого университета. Но об этом горько говорить.
Я боюсь, когда загляну в газеты. Все, о чем мы с Вами бесполезно толковали
за 2 года, о чем Вы печатали, все это сбывается в увеличенном виде, а они
все свое, да еще хотят, чтобы мы их воспевали. "Бог с ними, прости им". Что
же остается делать. Заснешь в уединенном кабинете или в саду и держишься
единственного Льва Николаевича и Ясной Поляны, представляющую единственную
действительно Ясную Поляну в непроглядном мраке нравственного дремучего
лесу. Что я и делаю. Другого не знаю.
<...>
Лет 18 тому назад ехали мы в тарантасе за Волхов с Тургеневым на
тетеревей. И он прочел мне целую лекцию, из которой явствовало его
превосходство надо мною, как человека _надломленного_ над цельным. Я тогда
ничего не отвечал, господи, неужели я так недавно был так возмутительно
глуп. Часто я теперь вспоминаю тогдашнего модного _надломленного_. Помню,
что худо понимал это выражение, а между тем внутренно, наподобие Ивана
Ивановича, повторял: "Господи! Николай-чудотворец: отчего я не
_надломленный_". Что же, однако, в самом деле может обозначать это фигурное
выражение?
Очевидно, что, наскуча французское desillusionne, blase разочарованный,
притуплённый, равнодушный, они перевели с немецкого der Zerrissene, словом,
как ни называй, разочарованный, надломленный или нигилист. Человек
отрицающий; а между тем все эти на словах неверующие готовы казнить не
признающих их пропаганды. Ergo, или они лгут, или сами не знают, чего хотят
и что говорят. А я теперь, напротив, горжусь, что Страхов, не отвечающий на
письма мои в Публичную Императорскую библиотеку в Питере, находит меня
цельным, ибо не понимаю, как можно жить надломленному, то есть не самим
собою.
Еще ближе к делу. Третьего дня я получил из Одессы письмо от брата
Петруши, который, не получил, разумеется, на Балканах ни денег - двукратно с
января, ни платья высланного - и который пишет, что, бесцельно прошатавшись
в Царьграде и проч., прибыл, как и следует, безо всего в Одессу, где хочет
наживать деньги торговлей учебными принадлежностями, на что нужно 5 тысяч. В
ту же ночь я выслал ему с верховым 1000 рублей через Курск и пишу, что
деньги у него готовы. Нечего Вам говорить, что за этой лавочкой сидит
лавочник, который давно ждет, кому бы сбыть свой хлам, а тут навернулся
олухной тетерев Петр Афанасьевич. Поэтому я пишу брату следующее: "На твою
речь о невозможности тебе жить где-либо, за исключением окроме России, после
всего того, что было, смею заметить, что ты никого не убил, не ограбил, не
оскорбил и, сколько я знаю, не совершил никакого дела, после которого стыдно
на людей смотреть. А Нарышкин только что вернулся из волонтировки и хвастает
этим, а что ты не женился, так благодари бога, да и скольким холостякам
пришлось бы бежать на окраины. Кроме того, я сам бежал на окраину в
Воробьевку, в которой, кроме помещения в доме, пустой флигель - и что еще
окраиннее за 3 версты от усадьбы 270 десятин дубового лесу, который я делю
на 27 лесосек и буду продавать по 10 десятин ежегодно за 3000 рублей,
которые уже предлагали, давая за ѓ70 десятин крупного лесу по 300 руб.
Поэтому подумай; не удобнее ли и выгоднее будет нам обоим, если ты будешь
ежегодно покупать у меня такую лесную дачу, с поставкой за 8 верст на
станцию Курской дороги. Я все равно должен продать эту дачу и вручить тебе
деньги, а ты во что бы то ни стало хочешь торговать.
Уж лучше лесу повырубить не может, а чтобы дело было по совести, то
попросим Льва Николаевича взглянуть на лес, и он тебе, как знаток, все
расскажет и укажет". Дело в том, что если брат не возьмет этого дела,
которым мне бы хотелось удержать его от скитанья и мельмотства, то я сам
буду производить эту операцию по Вашему указанию. И так я вел все это дело к
тому, чтобы доказать Вам, что приезд Ваш весной в Воробьевку, кроме именин
сердца, будет иметь для меня значительное практическое, а при брате и
нравственное значение. Жена просит передать графине Софье Андреевне ее
усердный привет, а Вы должны за меня усерднейше поцеловать прекрасную руку
моего неизменного идеала. Без нее все Вы, несмотря на гений, на отличные
сердца, на состояние, пропали, как мухи осенью. Да хранит ее бог - эту
трудолюбивую пчелу - в ее шумливом улье.
Всегда Ваш А. Шеншин.
Вальдшнепов нет как нет! А у Вас?
|
